После смерти Джорджа Флойда во время ареста в Миннеаполисе весной этого года мир охватила волна протестов против насилия с расовым оттенком. Во Франции тысячи демонстрантов вышли на улицы под знамена комитета Адама Траоре, речь лет о молодом чернокожем, скончавшемся 4 года назад после задержания полицией. Лидером протестного движения стала его сестра Асса. Женщина 4 года вела борьбу за то, чтобы пролить свет на обстоятельства гибели брата. Она добивается судебного разбирательства в отношении тех, кто его арестовал.
«Мой брат был придавлен весом трех жандармов в течение 9 минут, — заявила Асса во время манифестации. — Сегодня мы требуем, чтобы это дело было классифицировано как умышленное убийство. Мы осуждаем безнаказанность полиции, расовое и социальное насилие».
На призывы комитета откликнулись тысячи людей. Среди них — и другие семьи, заявляющие о безнаказанности со стороны полиции.
Мамаду Камара, общественный активист, убежден: «Система, государство хотят, чтобы мы, иммигранты, были на обочине. Мы — граждане второго сорта. Каждый раз, когда французская полиция убивает молодого человека, жертву связывают с преступным миром, криминализируют. Но полиция не имеет права доводить молодых до гибели! Смертная казнь у нас отменена».
Для Ассы Траоре и ее сторонников дело Адама символизирует системное зло. «Мой брат умер из-за расистского и агрессивного поведения полицейских, — считает девушка. — Такое происходит систематически. Мы требуем справедливости — для Адама и для всех, с кем случилось подобное. Мы хотим перемен, никто не вправе обрывать чью-то жизнь».
Обвинения, против которых выступила французская полиция. Расизм и насилие характерны для абсолютного меньшинства, утверждают власти (руководство национальной полиции Франции не ответило на наши просьбы об интервью).
Давид Ле Барс возглавляет союз комиссаров полиции. Он согласен, что злоупотребления встречаются, но категорически отвергает обвинения в безнаказанности. При этом Ле Барсс признает, что система нуждается в реформировании и поиске нового этического вектора.
Euronews: «Вы подробно описали в своей книге «Ненависть в глазах» ухудшение условий работы полиции. И вы говорите: «Полицейский ничего не выигрывает, оставаясь человеком». Что вы имеете в виду?»
Давид Ле Барс: «Мы сегодня работаем под огромным административным бременем, у нас идут громоздкие административные и судебные процессы. В системе больше нет места для человечности, нет места для здравого смысла, на который полицейский должен опираться в отношениях с гражданами. И я считаю, что эта дегуманизация очень влияет на наш диалог с обществом. Мы перегружены работой, которую со стороны многие расценивают как репрессивную. Мне кажется, люди не видят другую сторону труда полиции, я имею в виду профилактику, обеспечение спокойствия и защиты граждан».
Применяемые стражами порядка методы ставятся под сомнение в некоторых докладах ученых и правозащитников. В числе краткие последней волны — неправительственная организация Human Rights Watch, которая в своем видео указывает на злоупотребления при проверке личности, особенно среди несовершеннолетних. Снятый ребенок стоит спиной. «Меня дважды проверяли, — вспоминает он. — В первый раз мне было лет 9-10. Я подумал, что физический досмотр ребенка — все же ненормально!»
Адвокат Слим Бен Аншур в 2016 году обвинил французское государство в кассационном суде. Суд признал ответственность государства за организацию проверок в отношении лиц определенного типа внешности. По мнению юриста, так называемый фейс-контроль может приводить к тяжелым последствиям: «Это определяет отношение подростков, молодых взрослых к республике, к госструктурам, которые не дают им дышать. Как только они выходят, они опасаются проверок, знают, что их контролируют. Это стало частью их повседневной жизни».
Примирить молодежь с государством — задача ассоциации Raid Aventures. Она была основана бывшим сотрудником элитного подразделения французской полиции. В рамках проекта в летние лагеря приезжают полицейские — добровольцы, чтобы рассказать о своей профессии самым юным. В том числе и выходцам из неблагополучных районов.
«Корень проблемы лежит в плоскости образования. Я считаю, что мы должны активно работать над этими вопросами», — считает Брюно Помарт, основатель ассоциации. — Думаю, с помощью такого рода проектов мы сможем воссоздать социальную связь между молодежью и госструктурами, в частности, с национальной полицией».
В рамках летних встреч полиции и молодежи стороны обмениваются мнениями. «Есть такие полицейские, которые чуть что, начинают бить», — утверждает подросток.
«Я не знаю, я работала с ними 9 лет и такого не видела, — парирует Анисса, девушка-полицейский. — Некоторые молодые не представляют, как обстоят дела с другой стороны. Это обидно».
«Да не расисты они! Полицейские правы, со своей стороны, а хулиганы тоже для себя правы, — еще одно мнение молодых. — В законе написано, что бить молодых людей запрещено. Но и хулиганить тоже запрещено, так что тут полный паритет».
Расхождение во взглядах — хорошая стартовая площадка, говорит Анисса: «Для ребят это возможность поговорить с сотрудниками полиции без враждебности, вне служебного контекста. Это позволяет начать настоящий диалог».
Который не всегда прост. В Мант-ла-Жоли на окраине Парижа прошел скорбный марш. Акция — дань уважения 34-летнему мужчине, отцу троих детей, его тело наши в Сене несколько дней назад.
Полиция сообщила семье о гибели мужчины по телефону, ссылаясь на самоубийство. Супруга не верит в версию суицида, она потребовала расследования.
«Как можно совершить самоубийство по пути домой, — задается она вопросом. — Он нес пиццу детям!»
Сомнения растут, городок встревожен. Люди говорят, что теряют доверие к полиции. «Во Франции — двухуровневая система правосудия, — считает участница марша. — Один уровень — для тех, кто сверху, другой — для тех, кто внизу».
Амаль Бантуси возглавляет ассоциацию жертв полиции, она пришла поддержать семью погибшего. «Семья не не говорит, что случившееся — обязательно ответственность полиции, — комментирует она. — Мы этого не знаем, но нам очень хочется не иметь сомнений. А сомнения есть. Потому что на протяжении многих лет гибли молодые люди, вокруг их смертей остаются вопросы и нестыковки. То, что семья предпринимает шаги и требует правды, а, возможно, и правосудия — совершенно нормально».
Вдова обращается к властям: «Я просто хочу узнать, почему умер мой муж. Все просто. Мне нужно это, чтобы вместе с детьми оплакать его».
Euronews связался с местным комиссариатом полиции. Там сообщили, что не могут раскрыть деталей расследования, но подтвердили, что имеют на руках доказательства в пользу в суицида.
Дело отправлено в прокуратуру.
Подписывайтесь на Euronews в социальных сетях
Telegram, Одноклассники, ВКонтакте,
Facebook, Twitter и Instagram.
Эфир и программы Euronews можно смотреть
на нашем канале в YouTube
Источник: